Загрузка
Загрузка...
Поиск:

 Архив новостей

 Соревнования - новые
RSS


Все соревнования >>

Просмотр комментариев

 13.03.2013

Правильный выбор Ольги Богословской

Правильный выбор Ольги БогословскойЧемпионка мира, призер Олимпийских игр в эстафете 4х100 метров, комментатор ВГТРК Ольга Богословская рассказывает о сложности в профессии, любви к легкой атлетике и злобных зрителях.

— Почему на нашем спортивном ТВ так мало женщин-комментаторов?

— Это вопрос скорее к мужчинам. Но я думаю, что дело в определенном менталитете, у нас феминисток не так много, как на Западе. Логичнее было бы, чтобы люди приходили в комментаторы из спорта, а не просто из журналистики. Но я вспоминаю себя в период занятий профессиональным спортом… У нас было всего три человека, которые хотели развиваться — я, моя подруга и тренер, которые были читающими людьми. Вместо того чтобы бегать по дискотекам или заниматься шопингом, мы читали. И когда пришел момент выбора — что в жизни дальше делать, я выбрала то, чем занимаюсь сейчас. Естественно, я не знала, получится или нет, но дала себе шанс. Мало кто пользуется своим шансом. Возможно, дело еще и в том, что женщины видят себя на каком-то другом поприще, а не в роли комментатора. Хотя я не считаю, что это мужское занятие. Думаю, что мы не менее, а порой и более достойно работаем в эфире.

— Может быть, дело в видах спорта, которые «подвластны» женщинам?

— Возможно. Но в той же легкой атлетике 47 дисциплин, в которых нужно конкретно разбираться. У тебя есть 2-3 секунды на то, чтобы сориентироваться, и ты должна знать и людей, и сами дисциплины. В России в футболе, например, все население, которое интересуется футболом, в нем и разбирается. И сидит в болельщиках некий запрет в мозгах. Если бы женщина работала на футболе, они думали бы — ну и зачем мне ее слушать, что она может сказать? Но женщина без проблем может комментировать футбол, ничего сложного в этом виде спорта нет, особенно, если язык подвешен. В конце концов, в правилах любой может разобраться. Особенно те, кто приходят из игровых видов спорта — волейбола, баскетбола, гандбола… Есть и женский футбол, откуда тоже может прийти потенциальный комментатор-женщина. Я думаю, просто никому в голову не приходит предложить женщинам работать на футболе или хоккее. Другое дело, что это неблагодарный труд, ведь критиканов полно. Наши злобные зрители не упустят возможности поиздеваться и выдернуть слова из контекста.

— В легкой атлетике тоже есть подобные «злобные» зрители?

— Конечно. Выдергивают любые слова, любые оговорки. Я припоминаю, как один господин, бывший спортсмен, имеющий какое-то отношение к журналистике, жутко критиковал меня и навесил ярлык, утверждая, что из уст Богословской вылетела очередная глупость. Я рассказывала о том, что поскольку спринтер попал на первую дорожку, и все остальные соперники остались справа, то он во время забега будет голову держать вправо и следить за конкурентами. Только за это он разнес меня в пух и прав, заявив, что я ничего не понимаю. Видимо, забыл о том, что я сама 18 лет занималась именно спринтом. И кое-что в этом смыслю. Это для зрителей 100-метровка проходит мгновенно, а для самих участников она длится долго. Они помнят каждый свой шаг. Есть и определенная зависть. Я никогда не слышала, чтобы люди хвалили коллег по цеху. Например, великая гимнастка Лидия Иванова, которая блестяще комментирует свой вид. Сколько раз я слышала от представителей спортивной гимнастики, что им было бы приятнее не ее слушать, а меня. И то же самое в любом другом виде спорта, если там работает человек, пришедший из того же самого вида. Проще ведь раскритиковать, чем расти в профессиональном плане самому. Я в последнее время не читаю отзывы о своей работе, но когда это было последний раз, была удивлена — 90 процентов отзывов были положительными. Вообще, в интернете легко анонимно критиковать. А ты назовись, укажи свой адресок, а потом уже отпускай словечки в адрес спортсменов и комментаторов. Наверняка, кто-нибудь подъехал бы и отреагировал соответствующим образом.

— Легкая атлетика тяжела для комментария?

— Для меня нет, потому что я разбираюсь в ней и люблю людей, про которых говорю. Я знаю практически всю мировую и европейскую элиту. Нет проблем, чтобы переключиться между видами. Сложность состоит в том, что у нас бывает до 11 часов прямого эфира в день, и бывают 7-часовые куски нон-стоп. На чемпионате мира такое происходит в течение девяти дней подряд. Вот в Осаке в 2007 году мы комментировали на страшной жаре, 34 градуса в тени, а сколько на солнце — бог знает. 90 процентов влажность воздуха. Четыре часа с начала трансляции на комментаторскую позицию бьют прямые солнечные лучи. А что такое комментаторское место на легкой атлетике — просто часть трибун, спрятаться невозможно. Были случаи, когда комментаторы получали солнечные удары и в буквальном смысле сползали под стол. Даже просидеть так просто на стуле такое количество времени непросто, а тут нужно еще, чтобы голова постоянно была свежая. На третий день понимаешь, что сильно устал. Когда устаешь, речь замедляется. В этом главные сложности. Многие телекомпании выкручиваются за счет того, что берут две пары комментаторов, англичане вообще сажают на комментаторское место бывших спортсменов, и десяток человек ведут репортажи. А когда ты да я, да мы с тобой, как у нас…

— А бывали случаи, когда мешала не жара, а холод?

— В 2005 году в Хельсинки в августе было просто жутко холодно. Мы купили пуховики, но это совершенно не спасало. Меня пожалели сидящие рядом японцы, которые дали мне какую-то пластину, на которую садишься, а она начинает греть. Выглядела я соответствующим образом. Горло посадила. Тем не менее, работала до конца, от 4 до 11 часов прямого эфира в день. Вряд ли в других видах спорта бывают такие комментаторские марафоны. И подготовиться к этому невозможно, погода преподносит сюрпризы — зиму летом, например.

— Вы наверняка будете работать на московском чемпионате мира. Откроете какие-то секреты, как будет показан крупнейший турнир года? Кто-то из наших звезд спорта будет работать с вами?

— Он будет полностью показан на «России 2», частично на «России 1». Мы будем комментировать все от «А до Я» все девять соревновательных дней. Помимо непосредственно комментариев будут студии с аналитическими программами, интервью… Что касается приглашения бывших спортсменов, с этим, скажу честно, возникают сложности. Бывали случаи, когда не могли работать мои постоянные партнеры по репортажам Алексей Васильев и Сергей Тихонов, и я звонила знакомым спортсменам с предложением поработать в эфире. Сначала вроде бы следовало согласие, а через четверть часа человек вспоминал, что у него тесть прилетает или какие-то неотложные дела наметились, о которых он забыл. «Россия 2» долго пыталась сделать две пары комментаторов, но все попытки завершились неудачей.

— Почему так получается? Люди не хотят комментировать легкую атлетику?

— Да просто боятся все. Мы сажали рядом с собой далеко не глупых людей, и Аню Чичерову, и Таню Лебедеву, и когда они надевали наушники, то буквально впадали в ступор. Та же Чичерова признавалась после эфира, что не могла отделаться от мысли, а вдруг каждое сказанное ею слово окажется глупостью. Язык становится скудным, эмоций нет никаких. Это со стороны легко, а на самом деле не все так просто. 

— У вас есть какое-то разделение обязанностей в паре?

— Да, мы с коллегами до начала соревнований делим между собой виды, чтобы в один момент не говорить об одном и том же. Так что разделение у нас не для того, чтобы все успеть, а для того, чтобы не толкаться в эфире.

— Легкая атлетика интересует телеболельщиков?

— Даже очень интересует, я бы сказала. В 2011 году мы получили права на трансляции чемпионата мира в Тэгу в самый последний момент, и в программе она не стояла. Люди не знали о трансляциях вообще. Но даже в этой ситуации, когда пошли репортажи, цифры были отличные. Чемпионаты миры и даже Европы собирают большую аудиторию. Думаю, что легкая атлетика входит в тройку самых популярных видов спорта на телевидении. Цифры могли бы быть еще больше, если бы легкая атлетика была раскручена так же, как футбол или биатлон. Кроме того, у нас на канале транслируются только официальные соревнования, такие как чемпионаты мира или Европы. И они стоят сумасшедшие деньги! Купить бы «Бриллиантовую лигу», но…

— Вы работаете только на общей международной картинке, или бывает так, что канал сам формирует то, что показывать на Россию?

— Второй вариант, я бы сказала, получается крайне редко. Потому что это дорого. Зачастую приходится работать по той картинке, которая обходится дешевле, то есть по международной. И бывает крайне обидно, как на Олимпиаде-2004 в Афинах, когда наши девочки в прыжках в длину выиграли все медали, а нам показывали только Мэрион Джонс. Тогда пришлось в режиме радиорепортажа рассказывать, что наши выиграли, просто их не показывают. В Пекине же мы сами «варили» картинку. Получали видео со всех секторов и дорожек на арене, а наш режиссер формировал локальную картинку, которая шла на Россию. Японцы, например, всегда только так и делают. Они показывают в основном своих, не пропуская глобальные события, такие как забег с участием Усэйна Болта.

— Со «звездами» легко разговаривать?

— Разные люди есть, и звезда звезде рознь. Тот же Усэйн Болт в силу ограниченности во времени не всегда успевает давать интервью, но сам он очень приятный в общении человек. В нем не чувствуется звездности, зато есть актерство. Тем он и интересен. Помню, как уже легендарный тогда Юрий Седых пришел в тренажерный зал, где тренировались мы, юниорская группа. Он олимпийский чемпион, мог бы сказать — а ну пошли все отсюда, но он подошел к нашему тренеру и попросил разрешения поработать с нами, сказав, что он постарается не мешать. Я до сих пор это помню. Но были и такие люди, которые говорили — я вошел, а вы вышли.

— А чего не хватает нашему спортивному телевидению, чтобы стать более популярным?

— Раскрутки. Когда идет такая раскрутка, как например биатлона, когда показываются все этапы, когда есть программы, в которых рассказываются все подробности о спортсменах — от еды до прически, это здорово. Есть заинтересованные личности, которые хотят, чтобы народ знал спортсменов в лицо. А когда знаешь человека в лицо, болеть легче. Так что не хватает определенных средств и заинтересованного человека. Тот же футбол у нас раскручен на пустом месте. Про футболистов знают все — и какой шнурок у него развязался, и какую наколочку и где именно он себе сделал. А этот футболист, если хотя бы раз за матч к чужим воротам подбежал, уже все, звезда. За футболом стоят большие деньги, вот и результат. А за легкой атлетикой ничего не стоит. Стоит только один бедный Мутко, на котором все и висит, давай раскручивай, делай спорт узнаваемым. Но государственными деньгами нельзя заткнуть все дыры.

— На ваш взгляд, Виталий Мутко занимает свое место?

— Абсолютно. Я в своей журналистской практике «пережила» восемь министров спорта. На мой взгляд, Мутко и Павел Рожков, который был еще до Фетисова, те люди, которые реально хотели и хотят сделать спорт хорошим, а не карманы набить. Я знаю, как Мутко переживает за все, что происходит в спорте. Это никакой не пиар, это реальная работа. Он пытается найти дополнительные средства, и финансовые, и административные, чтобы спорт развивался. Мутко знает всех спортсменов сборной России, знает, кому и что нужно. Ни один министр в такие тонкости не вникал. Просто нужно время, чтобы такая работа дала результат. Тем более, мы практически с нуля начали. Он хочет сделать спорт лучше и знает, как это сделать.

Полностью интервью с Ольгой Богословской можно прочитать на сайте газеты «Московские новости»: http://mn.ru/sports/20130312/339698416.html



Источник: www.rusathletics.com
add Оставить комментарийaddКомментарии (0)

Нравится

Комментарии



Разработка сайта - Belyakov Studio ©